Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на
сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Гриша плакал, говоря, что и Николинька свистал, но что вот его не наказали и что он не от пирога плачет, — ему всё равно, — но о том, что с ним несправедливы. Это было слишком уже грустно, и Дарья Александровна решилась, переговорив с Англичанкой, простить Гришу и
пошла к ней. Но тут, проходя чрез залу, она увидала
сцену, наполнившую такою радостью ее сердце, что слезы выступили ей на глаза, и она сама простила преступника.
— Тогда — до свидания, — грустно сказал Семидубов и
пошел к воротам. Дронов сердито крякнул, прошипел: «Ж-жулик!» — и отправился вслед за ним, а Самгин остался среди двора, чувствуя, что эта краткая
сцена разбудила в нем какие-то неопределенные сомнения.
— Ты забыл, что я — неудавшаяся актриса. Я тебе прямо скажу: для меня жизнь — театр, я — зритель. На
сцене идет обозрение, revue, появляются, исчезают различно наряженные люди, которые — как ты сам часто говорил — хотят показать мне, тебе, друг другу свои таланты, свой внутренний мир. Я не знаю — насколько внутренний. Я думаю, что прав Кумов, — ты относишься
к нему… барственно, небрежно, но это очень интересный юноша. Это — человек для себя…
Сотни рук встретили ее аплодисментами, криками; стройная, гибкая, в коротенькой до колен юбке, она тоже что-то кричала, смеялась, подмигивала в боковую ложу, солдат шаркал ногами, кланялся,
посылал кому-то воздушные поцелуи, — пронзительно взвизгнув, женщина схватила его, и они, в профиль
к публике, делая на
сцене дугу, начали отчаянно плясать матчиш.
Он убаюкивался этою тихой жизнью, по временам записывая кое-что в роман: черту,
сцену, лицо, записал бабушку, Марфеньку, Леонтья с женой, Савелья и Марину, потом смотрел на Волгу, на ее течение, слушал тишину и глядел на сон этих рассыпанных по прибрежью сел и деревень, ловил в этом океане молчания какие-то одному ему слышимые звуки и
шел играть и петь их, и упивался, прислушиваясь
к созданным им мотивам, бросал их на бумагу и прятал в портфель, чтоб, «со временем», обработать — ведь времени много впереди, а дел у него нет.
Но уж и досталось же ему от меня за это! Я стал страшным деспотом. Само собою, об этой
сцене потом у нас и помину не было. Напротив, мы встретились с ним на третий же день как ни в чем не бывало — мало того: я был почти груб в этот второй вечер, а он тоже как будто сух. Случилось это опять у меня; я почему-то все еще не
пошел к нему сам, несмотря на желание увидеть мать.
Восхищались балетными антраша, в которых Камарго делала четыре удара, Фанни Эльслер — пять, Тальони — шесть, Гризи и Сангалли — семь, но вышла на
сцену шансонетка — и все эти антраша
пошли к черту!
После этой
сцены Привалов заходил в кабинет
к Василию Назарычу, где опять все время разговор
шел об опеке. Но, несмотря на взаимные усилия обоих разговаривавших, они не могли попасть в прежний хороший и доверчивый тон, как это было до размолвки. Когда Привалов рассказал все, что сам узнал из бумаг, взятых у Ляховского, старик недоверчиво покачал головой и задумчиво проговорил...
— Ах, mon ange! — воскликнула Хиония Алексеевна, прикладываясь своими синими сухими губами
к розовым щекам девушки. — Je suis charmee! [Я восхищена! (фр.)] Вы, Nadine, сегодня прелестны, как роза!.. Как
идет к вам это полотняное платье… Вы походите на Маргариту в «Фаусте», когда она выходит в сад. Помните эту
сцену?
— Я должен вам сообщить, — произнес тоже дрожащим голосом Алеша, — о том, что сейчас было у него с отцом. — И он рассказал всю
сцену, рассказал, что был послан за деньгами, что тот ворвался, избил отца и после того особенно и настоятельно еще раз подтвердил ему, Алеше,
идти «кланяться»… — Он
пошел к этой женщине… — тихо прибавил Алеша.
Часто, выбившись из сил, приходил он отдыхать
к нам; лежа на полу с двухлетним ребенком, он играл с ним целые часы. Пока мы были втроем, дело
шло как нельзя лучше, но при звуке колокольчика судорожная гримаса пробегала по лицу его, и он беспокойно оглядывался и искал шляпу; потом оставался, по славянской слабости. Тут одно слово, замечание, сказанное не по нем, приводило
к самым оригинальным
сценам и спорам…
Когда зал этот освобождался
к двум часам ночи, стулья перед
сценой убирались, вкатывался десяток круглых столов для «железки», и
шел открытый азарт вовсю, переносившийся из разных столовых, гостиных и специальных карточных комнат.
Передо мной счет трактира Тестова в тридцать шесть рублей с погашенной маркой и распиской в получении денег и подписями: «В. Долматов и О. Григорович». Число — 25 мая. Год не поставлен, но, кажется, 1897-й или 1898-й. Проездом из Петербурга зашли ко мне мой старый товарищ по
сцене В. П. Долматов и его друг О. П. Григорович, известный инженер, москвич. Мы
пошли к Тестову пообедать по-московски. В левой зале нас встречает патриарх половых, справивший сорокалетний юбилей, Кузьма Павлович.
Нельзя не вспомнить
сцены, когда Пушкин читал нам своих Пирующих студентов.Он был в лазарете и пригласил нас прослушать эту пиэсу. После вечернего чая мы
пошли к нему гурьбой с гувернером Чириковым.
…Дверь открыта. Увидим, что выкинет наше мудреноедворянство. Все-таки лучше, что из-за кулис дело вышло на
сцену. Авось бог поможет снять это горе с нескольких мильонов наших земляков. Аминь. [Речь
идет о робких шагах Александра II на пути
к отмене рабства крестьян.]
Пошли обычные при подобном случае
сцены. Люди ставили самовар, бегали, суетились. Евгения Петровна тоже суетилась и летала из кабинета в девичью и из девичьей в кабинет, где переодевался Николай Степанович, собиравшийся тотчас после чая
к своему начальнику.
Человек, ехавший на дрожках, привстал, посмотрел вперед и, спрыгнув в грязь,
пошел к тому, что на подобных улицах называется «тротуарами». Сделав несколько шагов по тротуару, он увидел, что передняя лошадь обоза лежала, барахтаясь в глубокой грязи. Около несчастного животного, крича и ругаясь, суетились извозчики, а в сторонке, немножко впереди этой
сцены, прислонясь
к заборчику, сидела на корточках старческая женская фигура в ватошнике и с двумя узелками в белых носовых платках.
Полковник смотрел на всю эту
сцену, сидя у открытого окна и улыбаясь; он все еще полагал, что на сына нашла временная блажь, и вряд ли не то же самое думал и Иван Алексеев, мужик, столь нравившийся Павлу, и когда все
пошли за Кирьяном
к амбару получать провизию, он остался на месте.
— Совершенно прощаю! — отвечал Павел. Ему больше всего хотелось поскорей кончить эту
сцену. — Ты устала, да и я тоже;
пойду и отдохну, — проговорил он и, поцеловав Клеопатру Петровну по ее желанию, ушел
к себе.
Она прошла
к тому углу
сцены, где были свалены старые декорации, и сделала знак Братковскому, чтобы он
шел за ней.
Случайно или не случайно, но с окончанием баттенберговских похождений затихли и европейские концерты. Визиты, встречи и совещания прекратились, и все разъехались по домам. Начинается зимняя работа; настает время собирать материалы и готовиться
к концертам будущего лета. Так оно и
пойдет колесом, покуда есть налицо человек (имярек), который держит всю Европу в испуге и смуте. А исчезнет со
сцены этот имярек, на месте его появится другой, третий.
Он всю свою скрытую нежность души и потребность сердечной любви перенес на эту детвору, особенно на девочек. Сам он был когда-то женат, но так давно, что даже позабыл об этом. Еще до войны жена сбежала от него с проезжим актером, пленясь его бархатной курткой и кружевными манжетами. Генерал
посылал ей пенсию вплоть до самой ее смерти, но в дом
к себе не пустил, несмотря на
сцены раскаяния и слезные письма. Детей у них не было.
Мы повиновались. Спуск с колосников
шел по винтовой железной лестнице. В зале буря не смолкала. Мы
шли по
сцене, прошли
к тому месту, где сидела дива. Мы остановились в двух шагах. Худенькая, смуглая, почти некрасивая женщина очень небольшого роста. Рядом с ее стулом стоял представительный господин во фраке.
(В глубине
сцены Соня повязывает платок на голове Двоеточия. Смех. Из леса, около ковра с закусками, выходит Замыслов, берет бутылку вина и стаканы и
идет к Басову, за ним
идет Двоеточие, отмахиваясь руками oт Сони.)
(Басов быстро уходит, Варвара Михайловна тихо
идет к террасе. Около
сцены шум, смех.)
(Быстро уходит в лес налево. Варвара Михайловна делает движение, как бы желая
идти за ним, но тотчас же, отрицательно качнув головой, опускается на пень. В глубине
сцены, около ковра с закусками, является Суслов, пьет вино. Варвара Михайловна встает, уходит в лес налево. С правой стороны быстро входит Рюмин, оглядывается и с жестом досады опускается на сено. Суслов, немного выпивший,
идет к Рюмину, насвистывая.)
Юлия Филипповна (негромко, спокойно). Мы кончим эту
сцену дома. Сюда
идут… Ты ушел бы… У тебя такое лицо… (Брезгливо вздрагивает. Суслов делает шаг
к ней, но быстро отступает и, сказав сквозь зубы свою фразу, исчезает в лесу.)
Варвара Михайловна (твердо). Да… (Ольга Алексеевна быстро
идет в глубину
сцены. Варвара Михайловна смотрит ей вслед, обращается
к Двоеточию.) Вы говорите… что такое? Простите… я…
(Проходят направо в лес. С другой стороны являются.) Соня и.) Зимин. В глубине
сцены.) Суслов медленно
идет по направлению
к своей даче.)
Понадобилась новая пьеса. Бренко обратилась
к А.А. Потехину, который и дал ей «Выгодное предприятие», но с тем, чтобы его дочь, артистка-любительница, была взята на
сцену. Условие было принято: г-же Потехиной дали роль Аксюши в «Лесе», которая у нее
шла очень плохо, чему способствовала и ее картавость. После Аксюши начали воздерживаться давать роли Потехиной, а она все требовала — и непременно героинь.
Актер. Искать город… лечиться… Ты — тоже уходи… Офелия…
иди в монастырь… Понимаешь — есть лечебница для организмов… для пьяниц… Превосходная лечебница… Мрамор… мраморный пол! Свет… чистота, пища… всё — даром! И мраморный пол, да! Я ее найду, вылечусь и… снова буду… Я на пути
к возрожденью… как сказал… король… Лир! Наташа… по
сцене мое имя Сверчков-Заволжский… никто этого не знает, никто! Нет у меня здесь имени… Понимаешь ли ты, как это обидно — потерять имя? Даже собаки имеют клички…
За это время она стала известна и сама как драматург: восемь пьес ее
шли на
сцене.
К ней приходили люди нуждавшиеся, и никому, пока у нее были средства, отказа не было. В ее гостиной устраивались вечера в пользу политических ссыльных, она много помогала учащейся молодежи.
В тёмный час одной из подобных
сцен Раиса вышла из комнаты старика со свечой в руке, полураздетая, белая и пышная;
шла она, как во сне, качаясь на ходу, неуверенно шаркая босыми ногами по полу, глаза были полузакрыты, пальцы вытянутой вперёд правой руки судорожно шевелились, хватая воздух. Пламя свечи откачнулось
к её груди, красный, дымный язычок почти касался рубашки, освещая устало открытые губы и блестя на зубах.
Мне было ясно, что она дрожит и от дрожи не может говорить и развернуть тетрадку, и что ей вовсе не до роли, и я уже хотел
пойти к ней и сказать ей что-нибудь, как она вдруг опустилась на колени среди
сцены и громко зарыдала.
— Вы знаете, какой огромный талант у madame Чуйкиной, ей стыдно закапывать его; пьеса скоро будет поставлена на
сцену, автору она доставит
славу, а madame Чуйкиной прибавит еще новую ветвь
к ее лавровому венку!.. — расписывал Хвостиков.
Соленый проходит в глубине
сцены с двумя офицерами; увидев Чебутыкина, он поворачивается
к нему; офицеры
идут дальше.
Андрей(за
сценой). Сейчас. (Входит и
идет к столу.)
Мне, свидетелю
сцены у золотой цепи, довелось видеть теперь Дигэ в замкнутом образе молодой дамы, отношение которой
к хозяину определялось лишь ее положением милой гостьи. Она
шла с улыбкой, кивая и тараторя. Томсон взглянул сверх очков; величайшая приятность расползлась по его широкому, мускулистому лицу; Галуэй
шел, дергая плечом и щекой.
Возвратясь домой, я не
пошел к Истомину. Было ясно, из-за чего он разыграл всю эту гадкую историю: ему вообразилось, что его женят на Мане, и все это свидание счел за подготовительную
сцену — за засаду. Досадно было, зачем же он
шел на это свидание? чего же он хотел, чего еще добивался от Мани?
Конечно, если бы перенесть человека, чуждого театральному делу и равнодушного
к театральному искусству, на
сцену или в одну из боковых зал, где
идет репетиция пиесы при кн.
Шарлатанское лицо моментально появляется в дверях. Мольер поднимается на
сцену так, что мы видим его в профиль. Он
идет кошачьей походкой
к рампе, как будто подкрадывается, сгибает шею, перьями шляпы метет пол. При его появлении один невидимый человек в зрительном зале начинает аплодировать, а за этим из зала громовые рукоплескания. Потом тишина.
Всю эту
сцену видела молоденькая дама, рассердившаяся на Бахтиарова: она видела, как он встал и
пошел к Лизавете Васильевне; видела обоюдное их смущение и, сообразивши слова Бахтиарова о неожиданном его счастье, тотчас поняла все.
На другой же день после описанной в предыдущей главе
сцены Катерина Архиповна, наконец, решилась
послать мужа
к Хозарову с тем, чтобы он первоначально осмотрел хорошенько, как молодой человек живет, и, поразузнав стороною о его чине и состоянии, передал бы ему от нее письмо.
Несколько дней спустя после этой
сцены обыватели скотного двора заметили большую перемену в сиротке. «Что с ней? Эка расторопная вдруг стала! — говорили они. — Отколе прыть взялась? Словечка не вымолвит, а работает куды против прежнего — словно приохотилась
к делу». Они единогласно утверждали, что впрок
пошли девке побои, что наконец-то обратили они ее на путь истинный. И действительно, что-то странное произошло во всем существе Акулины.
Захар. Зачем он вызвал солдат? Они об этом узнали… они все знают! И это ускорило его смерть. Я, конечно, должен был открыть завод… в противном случае, я надолго испортил бы мои отношения с ними. Теперь такое время, когда
к ним необходимо относиться более внимательно и мягко… и кто знает, чем оно может кончиться? В такие эпохи разумный человек должен иметь друзей в массах… (Левшин
идет в глубине
сцены.) Это кто
идет?
В «Юрии Милославском» большая часть
сцен написана с увлекательною живостью, и все лица, кроме героя и героини романа, особенно там, где дело
идет о любви (самое мудреное дело в народном русском романе) — лица живые, характерные, возбуждающие более или менее сочувствие в читателях всех родов; лицо же юродивого, Мити, явление исключительно русское, выхваченное из народной жизни, стоит выше всех и может назваться художественным созданием; оно написано с такою сердечною теплотою, которая проникает в душу каждого человека, способного
к принятию такого рода впечатлений.
Та же декорация. Вечереет. Свинцовые тучи бегут по небу. Издали доносится усиленный стук топоров. Через
сцену, не переставая,
идут люди
к морю, огибая дворец. Жесты оживленные, глаза блестят; волнение достигло крайней степени. На всех лицах тревога и жадная надежда. Один из толпы останавливается и опирается на перила набережной.
К нему присоединяется второй.
Идут к скамье, стоящей в глубине
сцены.
Как из земли выросший Пьеро медленно
идет через всю
сцену, простирая руки
к Смерти.